Aradia, Gospel of the Witches, by Charles G. Leland, [1899]

[green_echo]

Мой комментарий:

Знаете как англичане называют сказки? Fairy-tales! Рассказы фей! То есть нео.

[green_echo]

ГЛАВА IX
Тана и Эндамон, или Диана и Эндимион

"Hic ultra Endymionem indormit negligentiæ."
«Здесь, за Эндимионом, он спит в небрежении».

«По преданию, Эндимион, попавший на Олимп, откуда был изгнан за непочтительность к Юноне, был изгнан на тридцать лет на землю. И когда ему позволили спать в пещере на горе Латмос, Диана, пораженная его красотой, посещала его каждую ночь, пока не родила от него пятьдесят дочерей и одного сына. И после этого Эндимион был вызван на Олимп» -- Diz. Stor. Mitol.

Следующая легенда и заклинания были даны под именем или титулом Тана. Это было старое этрусское имя Дианы, которое до сих пор сохранилось в Романье-Тоскане. Не в одной итальянской и французской работе я нашел рассказ о том, как ведьма приворожила девушку, чтобы она уснула для своего любовника, но это единственное известное мне объяснение всей церемонии.



Tana.

Тана - прекрасная богиня, и она полюбила удивительно красивого юношу по имени Эндамон; но ее любви помешала ведьма, которая была ее соперницей, хотя Эндамону она была безразлична.

Но ведьма решила завоевать его, хочет он того или нет, и с этим намерением она уговорила слугу Эндамона позволить ей провести ночь в комнате последнего. Там она приняла облик Таны, которую он любил, так что он был в восторге, увидев ее, как ему показалось, и встретил ее страстными объятиями. Однако это отдало его в ее власть, так как позволило ей произнести некое магическое заклинание, вырвав прядь его волос.

Затем она пошла домой и, взяв кусок овечьей кишки, сделала из него кошелек, в который положила то, что она взяла, с красной и черной лентой, перевязанной вместе, с пером, перцем и солью, а затем запела песню. Это была песня о колдовстве очень давних времен.



Scongiurazione.

Ho formato questo sachetto a Endamone,
E la mia vendetta per l'amore,
Ch'io ti portavo, e non ero corrisposta,
Una altra tu l'amavi:
La bella dea Tana tu amavi,
E tu non l'avrai: di passione
Ti struggerai, volonta di fare,
Di fare al amore tu avrai,

E non la potrai fare. Sempre addormentato resterai,
Di un sonno che tutto sentirai,
E la tua bella tu vedrai,
Ma parlare non potrai
Nel vedere la tua bella,
Volontà di fare al amore
Verra e non la potrai fare
Come una candela ti struggera,
Ti struggerai poco a poco,
Come una candele a fuoco,
Tu non potrai vivère
Tu non potrai stare,
Ti sentirai mancare,
Che il tuo cuore ritto sempre possa stare
E al amore più non potrai fare
Per l'amore che io te ho portata vo,
Sia convertito intanto odio
Che questo Endamone e la mia vendetta,
E cosi sono contenta.


The Spell.

Эту сумку для Эндамона сплела я,
Это моя месть за любовь,
За ту глубокую любовь, что я питал к тебе,
Которую ты не вернул мне,
Но отнесла все это в святилище Таны..,
И Тана никогда не будет твоей!
Теперь каждую ночь в муках
Мною ты будешь угнетен!
Из дня в день, из часа в час,
Я заставлю тебя почувствовать колдовскую силу,
От страсти ты будешь терзаться,
И в наслажденьях не унять;
В дремоте ты будешь лежать,
чтобы знать, что твоя возлюбленная рядом,
И, умирая, никогда не умирать,
Не в силах произнести ни слова,
И ни голос ее ты не услышишь;
Мучимый агонией Любви,
Не будет тебе облегченья!
Моих сильных чар ты не сможешь разрушить,
И от сна ты никогда не пробудишься:
Постепенно ты растаешь,
Как костер от углей.
Постепенно ты умрешь,
И все же, вечно живя, мучительно лежать,
Сильный в желаниях, но слабый,
Без сил двигаться и говорить,
Со всей любовью, что была у меня к тебе.
Ты будешь мучиться,
Поскольку вся любовь, которую я испытывал в последнее время.
Я в жгучей ненависти тебя заставляю чувствовать,
И вечно мучить тебя,
Я отомщен и теперь доволен.


Но Тана, которая была гораздо могущественнее ведьмы, хотя и не могла разрушить заклинание, которое заставляло его спать, забрала у него всю боль (он знал ее во снах), и, обняв его, она спела это противо-заклятье.


Песнь Дианы.

Эндамон, эндамон, эндамон!
Любовь, которую я чувствую, которую я
И буду чувствовать до самой смерти,
Три креста на ложе твоем я сделаю,
И три диких каштана возьму [примечание автора: Маррони д' Индия. Сильный амулет против зла, поэтому его часто носят при ревматизме и т. д. Все три должны быть из одной оболочки.];
В постели орехи я спрячу,
И окно распахну пошире,
Чтоб полная луна бросала свой свет
На любовь столь же прекрасную и светлую,
И так я молю ее о том.
Чтоб дала дикий восторг нашей любви,
И зажечь огонь в обоих сердцах,
Которое дико любит, чтобы никогда не расставаться;
И еще об одном я прошу тебя!
Если кто очарован любовью,
И в помощь мне любовь свою положит,
На зов его я приду поспешно.

Так и случилось, что прекрасная богиня занялась любовью с Эндамоном, как если бы они бодрствовали (но общались во сне). И так по сей день: кто хочет заняться любовью с тем, кто спит, должен прибегнуть к помощи прекрасной Таны, и тогда его ждет успех.

Эта легенда, во многих деталях совпадающая с классическим мифом, странным образом переплетается с колдовскими практиками, но даже они, если их исследовать, окажутся такими же древними, как и остальной текст. Так, овечья кишка, используемая вместо красного шерстяного мешочка, который применяется в благотворной магии, красная и черная лента, в которой смешаны нити радости и горя, павлинье перо или la penna maligna - перец и соль, встречаются во многих других заклинаниях, но всегда приносят зло и вызывают страдания [примечание автора: Читатель найдет их описание в моей книге «Этрусско-римские останки».]

Я никогда не видел, чтобы это отмечалось, но это правда, что Китс в своей изысканной поэме об Эндимионе полностью отходит или игнорирует весь дух и смысл древнего мифа, в то время как в этой грубой песне ведьмы он детально разработан. Концепция заключается в том, что прекрасного юношу тайком целует в дремоте Диана, обладающая известной целомудренностью. Древний миф - это, прежде всего, миф о тьме и свете, или дне и ночи, из которых рождается пятьдесят одна (теперь пятьдесят две) неделя в году. Это Диана, ночь, и Аполлон, солнце, или свет в другой форме. Это выражается в занятиях любовью во время сна, которые, когда происходят в реальной жизни, обычно имеют в качестве активного агента кого-то, кто, не будучи абсолютно скромным, желает хранить видимость. Утвердившийся среди посвященных характер Дианы (за что ее горько порицали отцы Церкви) - это образ прекрасной лицемерки, которая преследовала любовные утехи в тихой тайне.

«Так, как Эндимион лежит с луной,
И Ипполит и Вербио тоже».

(По этому вопросу читатель может обратиться к Тертуллиану, De Falsa Religione, lib. ii. cap. 17, и Пико де Мирандула, La Strega).

Но в концепции, казалось бы, целомудренной "ясной холодной луны", тайно проливающей свой живой свет в скрытые уголки тьмы и действующей в оккультных тайнах любви или сновидений, есть изысканно тонкая, деликатно странная идея или идеал. Так Байрон воспринял это как оригинальную мысль, что солнце не освещает половину запретных деяний, свидетелем которых становится луна, и это особо подчеркивается в итальянской ведьминой поэме. В ней луна явно призывается как покровительница странной и тайной любовной интриги и как божество, которое особенно следует призывать для такой любви. Призывающий говорит, что окно открыто, чтобы луна могла ярко светить на постель, так же как и наша любовь ярка и прекрасна... и я молюсь ей, чтобы она дала нам великий восторг.

Зыбкий, таинственно-прекрасный свет луны, который, кажется, навевает дух разума или эмоций на безмолвную природу и наполовину пробуждает ее, превращая тени в мысли и заставляя каждое дерево и камень принимать подобие живой формы, но которая, мерцая и дыша, все еще спит во сне, не ускользнул от греков, и они выразили его как Диану, обнимающую Эндимиона. Но поскольку ночь - время, священное для тайны, а истинная Диана мистерий была царицей ночи, носящей полумесяц, и владычицей всего скрытого, включая «сладкие тайные грехи и любимые беззакония», с этим мифом было связано гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. И в той мере, в какой Диана считалась царицей освобожденных ведьм и Ночи или самой ночной Венерой-Астартой, в той же мере любовь к спящему Эндимиону понималась как чувственная, но священная и аллегорическая. И именно в этом смысле сохранили и поняли миф ведьмы Италии, которые с некоторым правом могут претендовать на роль его истинных наследниц.

Это воплощение запретной или тайной любви, влечение к неярко видимой красоте, лунный свет, очарование сверхъестественного, свойственное феям или ведьмам, - романтика, объединенная в одну странную форму - чары Ночи!

«В этот час царит опасная тишина,
Тишина, которая оставляет место для полной души.
Открыть всю себя, не в силах
полностью вернуть самообладание;
Серебряный свет, который, освящая деревья и башни,
Проливает красоту и глубокую мягкость на все вокруг,
Дышит и в сердце, и на него бросает
Любовное томление, которое не является отдыхом».

Именно это подразумевается в мифе о Диане и Эндимионе. Это превращение в божественное или эстетическое (что для греков было одним и тем же) того, что является бесстрастным, тайным и запретным. Это было очарование украденных вод, которые сладки, усиленное до поэзии. И примечательно, что оно так странно сохранилось в традициях итальянских ведьм.

[green_echo]

Останавливаюсь здесь переводить.

Может быть, когда-то, вернусь и сделаю идеальный перевод, готовый к изданию. Сейчас нет интереса.

Ощущается, что задача выполнена. Я, как мне кажется, в какой-то мере погрузился в смыслы оригинала, узнал новое, узнал старое и его связи с сегодняшним, и вам, что увидел — рассказал.

[Элли-бух]

Молодец. Отлично справился.

[Koshisa]

green_echo, благодарю! Познавательно.

[DisPetcher]

Вот бы эту тему перенести в Библиотеку - как думаете? чтоб не затерялась потом.

[Лина]

green_echo, спасибо, очень интересное исследование, тоже с удовольствием читаю твое творчество

DisPetcher, очень здравая идея, по горячим следам, точно, чтобы не затерялся замечательный материал для дальнейшего изучения.

[DisPetcher]

Тема скопирована в библиотеку. чтоб не потерялось.